С кем только не столкнешься на улице. Иногда это приятные, опрятные людишки-торопыги, вечно петляющие между работой и домом, ну и может еще какими-то делами. А ведь каждый из нас замечал в переходе, на скамье, в подъезде человека вовсе не пригланувшегося для наших избалованых глаз.
кто это? кого мы называем «человек без места жительства» или как в простонародье говорится — «бомж»?

Припомним стереотипы: обычно это закутанные в несколько одежек «попрошайки». И днем и ночью, и летом и зимой на них вечно сорок нестираных кофт и нескольо штанин. Создается ощущение, что каждая очередная натянутая поверх другой куртка защищает их то ли от радиации нам неведомой, то ли они знают не афишированные пронозы погоды на будущее. Засаленные и запутанные волосы, неуместно огромные и такие громкошелестящие пакеты, а еще обязательно капюшон, покрывающий глаза выдают их незавидное положение среди всего прочего муравейника этой планеты. Кому-то покажется будто они стыдяться показывать свои очи. Стыдяться отсуствия дома, близких, денег и прочей «человеческой» ерунды. 

Каждый день они неспешно снуют задымленными улицами города и то и дело время от времени заглядывают в мусорные баки, выискивая что-то вовсе не с энтузиазмом, а скорее с аккуратным любопытсвом. Кто знает, вдруг в очередной железной коробке найдешь там не кусок заплесневевшего хлеба, а свое неидеальное прошлое или возможно частицу настораживающего будущего?

/Она сидела на грязной скамейке в позе весьма неприемлемой для девушки ее лет. Ботинки были стоптаны и явно требовали замены, а штаны несмотря на вечно популярный цвет угля выдавали старость и поношеность. Неухоженные сухие руки небрежно сжимали стакан давно остывшего кофе. А волосы свисали из-за натянутого на глаза капюшона. Естественно глаза было не увидать. это ожесточало всю человеческую суть и в определенные моменты казалось, что это вовсе не «потерявшая себя» женщина, а иннопланетное существо, призванное внести брань и раздор в эту размеренно-поверхностную жизнь других — совсем не похожих на нее. Было что-то такое, что она видела своими зрячими яблоками глаз и не открывала никому, а в иной раз не признавалась в этом даже себе.

Прохожие проходили мимо, но по странному стечению обстоятельсв успевали взглянуть на бедолагу своим надменным, полным презрения взором. А через секундру-другую жизнь начинала вертеться заново, вокруг их величетсвенных особ. Дела до молчаливой барышни не было никому./

Почему никто никогда не задумывается, что бедняги сидящие на остановках или в любом другом месте, вовсе не наркоманы или воры, а просто несчастные, которые потеряли смысл жизни, ее суть и в поисках загубили себя самого, а вскоре просто не стали хвататься за крохи милостыни, которые им иногда подсыпал Некто сверху?..